Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Мелахино

РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся эти населенные пункты на карте через 10-15 лет или исчезнут вместе со своими последними жителями. Очередной выпуск – о селе Мелахино Лискинского района, где постоянно живет около десятка человек.

Мелахино относится к Ковалевскому сельскому поселению и от его центра – села Ковалево – находится примерно в 7 км, которые в любое время года легко преодолеть по новой дороге.

По одной из версий, село было основано в середине ХVIII века переселенцами из соседнего Острогожска, в 1767 году здесь насчитывалось семь дворов. Первым стал двор Алексея Мелахина, в честь которого и назвали село. В начале 1990-х годов в Мелахино жило более 120 человек, но школу закрыли, асфальта не было (его проложили гораздо позже), и люди начали уезжать.

Главная сегодняшняя достопримечательность села – храм Архангела Михаила, построенный в 1860-1874 годах. В советское время его закрыли, в здании было зернохранилище. Вторую жизнь храм получил в начале 1990-х, когда его взялся восстанавливать уроженец этих мест, московский священник отец Иоанн (Куцев).

– На свои средства он реконструировал храм, батюшка из Лисок начал проводить службы, образовалась небольшая община. Куцев умер в 2006 году. Перед смертью домик, построенный для себя, он передал женскому монастырю из Владимирской области, но в нем так никто и не поселился. А в храме службы проводятся редко, хотя для такого крохотного села он очень хорош, – пояснила журналистам РИА «Воронеж» глава Ковалевского сельского поселения Елена Гайдук.

Две улицы Мелахино – Вишневая и Черемушки – лучами расходятся в стороны от храма, пролегают мимо бывшего клуба и магазина, купленных лет 10 назад новыми хозяевами.

Самой молодой жительнице Мелахино – Анне Роговой – 60 лет. Она всю жизнь проработала почтальоном, ее супруг Александр подрабатывает сторожем. Один сын пенсионеров живет в Лисках, второй погиб на заработках в Пензе несколько лет назад.

– У нас тут еще жить можно, – отметила Анна Рогова. – Автолавка дважды в неделю приезжает, если в магазин до центра поселения доехать, то дорогу всегда чистят. Думаем с дедом все-таки отсюда в Ковалево перебраться, но там дома по миллиону рублей стоят – мы такие суммы не потянем. Живности особой во дворе мы не держим – несколько курочек, да и все. Храм у нас красивый, когда отец Иоанн начинал его восстанавливать, мы все сдавали кто по 50 рублей, кто по 100. Да только прихода у нас считай что нет совсем, вот и стоит храм пустой.

Сосед Анны, 82-летний Николай Акименко, живет вдвоем с сыном – 48-летним Евгением, инвалидом третьей группы. Мать Евгения умерла в 2012 году.

Николаю недавно сделали в Воронеже операцию по удалению катаракты – пока отца не было, за Евгением ухаживала его сестра, приезжавшая из Острогожска. В 1994 году парень попал в страшное ДТП и лишился части черепа, но титановую пластину ему ставить не стали.

Теперь у Евгения часто случаются приступы эпилепсии, его мучают головные боли. Оставлять его надолго нельзя – приступ может прихватить его где угодно.

– В годы войны сюда пришли мадьяры, выгнали нас из дома, мы тогда – мама и семеро детей – в погребе жили. Иногда повар их кухни просил меня, шестилетнего мальчонку, принести воды, а за это наливал мне миску супа, – вспомнил Акименко-старший. – В конце моего огорода тогда стояла их батарея. И вот ведь жизнь как распорядилась – когда я служил в армии, в 1956 году как раз оказался в Будапеште, участвовал в подавлении антиправительственного выступления.

Николай Николаевич проводил корреспондентов РИА «Воронеж» к старейшей жительнице села – 95-летней Анне Токаревой. По дороге зашли в пустующий дом, где лет 30 назад жили Акименко. Полы провалились, стены покосились.

Анна Токарева – живая легенда Мелахино: тут встретила войну, тут родила двух сыновей.

– Замужем ни разу не была, – рассказала она, – мужиков после войны не было вообще, а я с детства сиротой была, приданого не было, вообще ничего. Конечно, грешила, куда ж без этого! Сейчас у меня два сына, четверо внуков и пятеро правнуков. Я ведь в школу вообще не ходила, читать-писать не умею до сих пор, только заголовки газеты по слогам могу осилить, и все.

Пальцы Анны Афанасьевны украшены необычными перстнями и кольцами. Почти все она в молодости сделала сама.

– Нищета после войны была, а пофорсить хотелось. Вот мы, девчонки, брали монеты, инструментами вырубали по краям металл – пробивали дырку под толщину пальца. Потом зачищали все неровности и носили как перстни и кольца. Еще в молодости я вышивала салфетки и полотенца, да только приданым все это так и не стало, – вспомнила хозяйка.

В ее огороде стоит двухметровый женский манекен, привезенный одним из ее сыновей из Лисок. Хозяйка надела на него старенькие кофты и юбки и назвала его Нюрой Дуниной. Манекен стоит во дворе в окружении нескольких старых вентиляторов, приделанных к забору для его украшения. К крыше сарая привязана старая икона.

От дома Токаревой рукой подать до хозяйства местного фермера Гамала Тупанова, который вместе с сыновьями Русланом и Хусаном живет в Лисках, а в Мелахино держит свое стадо – 30 овец и 100 дойных коров.

– Каждый день доим по 220-250 л молока, – рассказал фермер. – Пастбища здесь отменные! Только сбыть продукты всегда просто – наша семья в Лисках делает из молока сыр и творог, но не всегда это легко продается, тут свои сложности имеются. Всех здешних стариков я хорошо знаю и помогаю им чем могу.

– Хорошо, что среди нас, стариков, хоть три мужика молодых есть, – заметила его соседка, 86-летняя Ефросинья Билимова. – С водой у меня проблема – колодца своего нет, есть колонка возле храма, но от меня это 300 м. Вот племянник иногда приезжает, грузит на санки или тележку все бидоны-баклажки и везет ее мне, хранится вода у меня неделями. Иначе никак.

Ефросинья Федоровна начала работать в колхозе 10-летней девчонкой – пасла быков, дергала сорняки. Замужем она не была, детей не нажила. Семья Билимовой сейчас – три злющих собачонки, коза Белка, дающая каждый день по 2-3 л молока, да пяток курочек. Старенький домишко покрыт камышом, который не заменялся уже более полувека и потому местами начал гнить, крыша протекает.

Еще одна пенсионерка из Мелахино, 87-летняя Мария Черноротова, прожила с мужем всего четыре года, а потом супруги развелись. Мария родила двух сыновей (один погиб в ДТП), у нее два внука и правнук.

– Муж работал завклубом, приходил в два-три ночи, как раз я в это время собиралась на работу – утро у доярок начинается в 4:00, – вспоминает Мария Васильевна. – Развелись вовремя – и слава богу! Хочу дожить свой век здесь, на родине, хотя кур теперь не держу, их лисицы перетаскали всех. Колодец во дворе свой, так что к колонке за водой мне ходить не надо. Я точно знаю, Мелахино не умрет – жители Лисок покупают дома под дачи, да и храм вон у нас какой – издалека видать!